Логово Упивающихся Смертью

Я слышу, как внизу Сириус с хохотом рассказывает Лейстранджу о том, как Бред ушел от меня.
Его смех раздражает, особенно сейчас, и мне ничего не остается, как спуститься к ним, спросонья, в мятом платье, с растрепанной прической и неприятным привкусом во рту. Я вижу, как Рудольфус поощрительно слушает, вертя в руке чашку чая и изображает тот вид заинтересованности, какой бывает, когда узнаешь о подобной новости впервые, а Сириус, безостановочно жестикулируя, ходит вокруг стола и говорит, говорит, говорит.
В принципе, эта новость предназначалась для Джеймса Поттера, но сейчас уже не это главное. И вот Сириус нашел собеседника в едва знакомом ему человеке и рассказывает, хохоча, как Нотт потребовал, чтобы я вернула ему кольцо, подаренное в честь нашей помолвки, как все его родственники были в курсе, а Блеки узнали потом, от меня, так что этот позор доставил Сириусу ожидаемое удовольствие.
– Вот интересно, – обращается он прямо к Лейстранджу, а то все больше говорил в пространство, к Лейстранджу, который пришел ко мне и которому сейчас неловко, а Сириус очень хитро говорит, словно знает ответ на вопрос… хотя что уж там, конечно знает. – Вот интересно, из-за чего он решил бросить эту дрянь?
– Пойдемте ко мне, Рудольфус, – сказала я своим самым хрустальным тоном, и только тогда Сириус заметил мое присутствие.
Мы поднялись в мои комнаты, отделанные темно-бордовым с бежевым, и Рудольфус сразу сделался другим, не таким равнодушным, как там, внизу, и молча сел на диван, а я присела рядом, стараясь не касаться его и не думать хоть сейчас, впервые за последнюю неделю, как я увлеклась им не тайно, а настолько по-наивному явно, что Бред узнал обо всем еще раньше, чем оно произошло. Я не хочу, до боли не хочу, чтобы Лейстрандж знал, что я все это время плакала из-за него.
Он вытащил из кармана цепочку и вложил ее мне в руку.
– Я случайно взял это в субботу, – сказал он. – Прости.
Я молчала. Он подошел к окну и закурил, роняя пепел на ковер и не произнося больше ни слова, только «пожалуй, мне пора», уходя.
* * *
– О нет! Ты выглядишь намного лучше, чем я!
Белла только что открыла дверь моей комнаты и ворвалась в ванную, где я накладывала макияж. Ей почти удалось напугать меня до смерти: заколдованный маггловский магнитофон орал на полную катушку и я не слышала ее стука.
– Неправда, – возразила я, быстро оглядев сестру. Белла, как обычно, выглядела суперсексуально. Ее черные волосы были распущены, джинсы плотно облегали все соблазнительные выпуклости, а губы алели, как спелые ягоды. Разумеется, она надела новый черный свитер, который немного приглушал ее естественную чувственность. (Белла считает, что черные свитера удачно скрывают ее грудь.) Ну ладно, веки у нее слегка припухли, но я заметила это только потому, что заранее знала, в чем дело. Надо признать, что в целом Белла смотрелась круто. Я взглянула на свое отражение в зеркале – так, для сравнения. Я не похожа на Беллу. Я отношусь к тому типу девушек, которых окружающие называют «очаровательными». Даже если бы я стояла перед ними с проколотыми сосками, в трусах с дыркой на самом интересном месте и плеткой в руках, они все равно сказали бы: «Какая прелесть!»
Мне нужно было докрасить ресницы.
– Цисси, ты же знаешь, что выглядишь потрясающе, – произнесла Белла, наблюдая за тем, как я наношу второй слой туши.
– Вовсе нет.
– О Боже, пошла ты! Все ты знаешь! – Она вылетела из ванной и в ярости побежала в спальню.
Неделю назад Белла порвала с бойфрендом, Брендоном. На самом деле правильнее будет сказать, что она порвала с арендованной собственностью по имени Брендон. Ведь такие отношения больше всего напоминают аренду. Все происходит так: в течение нескольких месяцев ты крутишься с одним парнем и больше ни с кем не встречаешься, и он ни с кем не встречается (по крайней мере ты думаешь, что он ни с кем не встречается), но ты не называешь его своим парнем, потому что он тоже не называет тебя своей девушкой. Потом вы ссоритесь из за какого нибудь пустяка, например, из за того, что он не давал о себе знать все выходные до воскресного вечера, а когда ты говоришь ему, что тебя это обидело, он заявляет что то вроде: «С каких это пор воскресенье не выходной день?»
Потом у вас происходит Разговор под названием «Я думаю, нам нужно поговорить» (потому что ему всегда предшествуют эти пять до боли знакомых слов), и он бросает тебя, прежде чем ты успеваешь понять, встречались ли вы на самом деле. Все заканчивается тем, что ты начинаешь оплакивать то, что потеряла, не понимая, что именно это было, и задавать себе вопросы, настолько серьезные («Может, нужно было поступить по другому? Не говорить этого вообще?»), что они даже не помещаются у тебя в голове. Сожаления и запоздалые догадки нарастают по спирали и затягивают тебя в свой водоворот.
Как бы там ни было, после шести недель занудных встреч арендованная собственность Беллы решила, что пришло время для Разговора. Они провели вместе уикэнд, занимаясь тем, чем обычно занимаются молодые пары: приняли ванну, ели мороженное в кафе Фортсекью и так далее. Потом Белла встретила на улице свою Первую Большую Любовь и не смогла не уединиться с ним на втором этаже «Дырявого котла». После этого Брендон посчитал, что это хороший повод и заявил, что их отношения зашли слишком далеко, и с тех пор Белла не получала от него никаких известий.
Я услышала, как открылась дверца шкафа, затем последовал шорох перебираемой одежды. Застучали вешалки, полетели вниз, глухо ударяясь об пол, туфли. Я живо представила себе стоящую перед моим зеркалом полураздетую Белла, возможно, примеряющую один из моих топов, скорее всего с двумя разными туфлями (чтобы посмотреть, какие смотрятся лучше).
– Я выгляжу настоящей толстухой! – Белла попыталась перекричать музыку.
– И не говори, ты просто корова! – проорала я в ответ.
Белла направилась в спальню, когда я покрывала ногти розовым лаком.
– Я выгляжу полной неудачницей!
На пол с треском упало что то сделанное из пластика или стекла.
– Ты великолепна, Белла, и давай покончим с этим.
– Я ненавижу свои шмотки!
Я зашла в спальню. Она уже сняла свой черный свитер и надела один из моих. Теперь она растягивала его и расправляла.
– Ну вот, сейчас на тебе моя одежда, так что расслабься.
Она вздохнула:
– Вот смотрю на тебя и жалею, что я не блондинка.
– Ну, блондинка и есть брюнетка, только немного другая.
– Я слишком высокая.
– Низкая девушка – всего лишь вариант высокой.
Я кружила по комнате, высматривая вещи, которые могла забыть положить в багаж вчера и запихивала их в сумку.
– Нет, правда! – завопила она. – В тебе есть что то от голодной эмигрантки, ты такая хрупкая! А я выгляжу как чертов жираф!
Только Белла могла сделать трагедию из роста в сто семьдесят пять сантиметров и размера груди 34D. Ей почти удалось убедить меня, что быть коротышкой совсем неплохо.
– Голодание сейчас в моде! – объявила я. – Мы говорим так: го ло да а ние.
Она все равно не улыбнулась. Поэтому я сказала:
– Хорошо, твоя взяла. В тебе есть что то от жирафа, но с большими сиськами.
Белла наконец то засмеялась. В ее глазах появилась решительность. Теперь у Белла был вид человека, решившего непременно осуществить задуманное, чего бы это ни стоило, невзирая ни на какие чертовы обстоятельства.
Белла взяла меня за руку и мы аппаировали на вокзал Кинг-Кросс.
* * *
Ох, ё— моё! Голова, как чайник, бля, я говорю, бля. Она ещё дрыхнет, сука. Гляньте на неё: толстая, ленивая стерва. Она думает, можно валяться целый божий день, бля… но об этом в другой раз, бля. Короче, я собираюсь… лучше бы джинсы постирала мне, сучка… 501 е… где мои 501 е, бля?… вот они. Её счастье.
Она проснулась.
— Тони… что ты делаешь? Куда ты собрался? — спрашивает у меня.
— Я ухожу. У меня дела, — говорю ей. — Куда, на хуй, делись мои носки?… — С бодуна на всё уходит в два раза больше времени, а тут ещё эта сука капает мне на мозги.
— Ты куда? Куда?
— Я же сказал, еду учиться в Лондон, блядь. Мы с Каркаровым натворили делов. Больше ничё сказать не могу. Мне лучше исчезнуть на пару лет, бля. Если придут авроры, ты меня сто лет не видела. Ты думала, я варю ёбаные зелья для школы. Запомни, ты меня не видела.
— Но куда ты собрался, Тони? Куда ты идёшь, чёрт возьми?
— Много будешь знать, скоро состаришься. То, о чём ты не будешь, бля, знать, они не смогут из тебя, на хер, выбить, — сказал я ей.
Тогда эта сукина кляча встаёт и начинает, бля, орать на меня, типа, я не могу просто так уйти. Я заехал ей по еблу, а потом выписал подсрачник. Сука падает на пол и стонет. Сама виновата, блядь, я ж объяснял ей, со мной нельзя говорить в таком тоне. Таковы правила игры, принимай их или вали на хуй.
— ТОНИ! ТОНИ!… — вопит она.
Я типа передразниваю её:
— ТОНИ! ТОНИ!…Заткни свою ёбаную пасть! — А она валяется на полу и вопит, как хуева труба.
Станок для бритья. Вот это мне пригодится. Что то ещё было.
Она продолжает орать, как ей плохо и чтобы я вызвал ей ебучего доктора, и всё такое. У меня нет, на хер, времени на это, и если я, бля, опоздаю, то только благодаря этой сучке. Пора съёбываться.
— ТОООООНННИИИИИИ! — орёт она, когда я аппаирую.
Вокзальный бар кишмя кишит. Вижу Стива Кребба, мудака из летнего лагеря. У него нехуёвый фингал под глазом. У кого хватило наглости его разукрасить?
— Стив. Какой мудак это сделал?
— А, пара чуваков в «Бастарде». Я бухой был, — он робко смотрит на меня, как ёбаная овца.
— Имена знаешь?
— Не а, но ты не беспокойся, я всё разузнаю, брат.
— Обязательно разузнай. Ты с ними знаком?
— Не а, тока в лицо.
— Когда мы с Бредом приедем в Хогвартс, бля, мы наведаемся, бля, в «Бастард». Уилкса там недавно кинули. Надо выяснить пару вопросов, бля, это уж точно.
Я вижу Бреда и подзываю его к себе:
— Ты готов, браток?
— Просто не терпится, Тони.
Жду не дождусь, когда мы приедем в Хогвартс. Я подхожу к стойке.
— Привет, Алекто! Подойди ка сюда! — я отбрасываю ей волосы с лица и щупаю её за ушами. Такие чувихи. Эрогенные зоны и всё такое, блядь. — Можно проверить, занималась ты вчера сексом или нет, если пощупать за ушами. Тепло, врубаешься? — объяснил я.
Она только улыбнулась, Стив тоже.
— Не, бля, это научно доказано. Вы ни хуя не врубаетесь!
— Ну что, занималась Алекто вчера сексом? — спрашивает Стив. Этого мудилу будто с креста сняли.
— Это наш секрет. Правда, цыпка? — говорю я ей. Мне кажется, она в меня втрескалась, потому что она всегда затихает и робеет, когда я с ней, блин, разговариваю.
— Слышь, Тони, — говорит Бред, — пора выдвигаться.
— Ага, конечно. А чё ты взял?
— Несколько банок пива.
Можно было и так догадаться. Этот рыжий говорил, что терпеть не может ёбаной водки. Иногда я не догоняю его юмора. Но всё равно он уматный чувак, этот рыжий ублюдок.
Перрон набит под завязку, блядь. Я просто хуею от этого. Ёбаные железнодорожники. Мы проталкиваемся с банками. Мои шмотки вываливаются из ёбаной сумки. Ох, уж эти суки с рюкзаками и ручной кладью… да ещё в придачу дети в колясках. Нужно запретить садиться с детьми на поезд, блядь!
— Ну и народу, сука, — говорит Бред.
Бред садится в купе рядом с двумя чувихами. Ничё так. У этого рыжего губа не дура!
— А вот и мы, а вот и мы… — говорю я. Он только посмеивается. Не отрывает глаз от чувих, они типа как испанки. Беда рыжего в том, что он не умеет замолаживать чувих. А ведь у него есть какой никакой стиль. Типа как у нас с Уилксом. Если ждать, пока этот чувак сделает первый шаг, блядь, то можно прождать очень долго. Я щас покажу рыжему, как это, на фиг, делается.
— Охренели эти железнодорожники, да? — говорю я, подталкивая локтем чувиху, сидящую рядом.
— Что вы сказали? — говорит она мне, звучит типа как «шьто вуы сыказали».
— Ты откедова?
— Извините, я не совсем понимаю вас… — Эти иностранки не врубаются, блядь, в литературный английский. С ними надо говорить громко, медленно и типа как по телевизору, иначе они тебя не поймут.
— ОТКУДА… ВЫ… ПРИЕХАЛИ?
В самое яблочко, бля. Ох, чувствую, набью я ебало какому нибудь мудаку ещё до конца этой ебучей поездки, ручаюсь.
— Мм… мы из Шармабтона.
— А я из Дурмстранга. Много в этом году по обману приехали. Здесь что, все грязнокровки подохли, раз места свободны? — говорю я. Чувихи тупо смотрят на меня. Некоторые чмошники не понимают, бля, юмора.
— А вы откуда? — спрашивает вторая. Пара писек. Молодец рыжий, что сел здесь, ей богу.
— Из Эдинбурга, — отвечает Бред, стараясь говорить, бля, внятно. Ух, ебливый рыжий сучонок. Теперь, когда Тони прорубил лёд, этот халявщик тут как тут, сука.
Чувихи начинают тележить нам о том, какой невъебенный город Эдинбург, какой красивый этот ёбаный Замок на холме, что высится над садами, ну и про всю эту херотень. Об этом знают все туристы: замок, Принсис стрит, Хай стрит.
Короче, чувихи с нами выпили. Бред уже успел нажраться. Этот рыжий не чувствует, когда надирается, и я мог бы перепить его, так чтоб он валялся под столом, блядь, в любой день недели. Но чего мне сейчас больше всего хочется, так это срезаться в картишки.
— Доставай карты, Бред.
— А я не взял, — говорит он. Чего он несёт? Я ж ему сто раз вчера повторял: «Не забудь карты».
— Я ж тебе говорил про карты, чмо! Сколько раз я тебе вчера повторял, блядь? Не забудь, на хер, карты!
— Я забыл, — отвечает он. Уверен, что рыжий спецом забыл про карты. А без карт тоска смертная, бля.
Этот ёбаный зануда начинает читать свою ёбаную книжку. Шо это за мансы, блядь? Потом они вместе с этой испанкой, типа как два студента, начинают пиздеть про книжки, которые они прочитали. Это действует мне на нервы. Мы ж пришли сюда веселиться, а не пиздеть за книжки и всякую поебень. Будь моя воля, я бы взял все, на хер, книжки, свалил их в огромную ебучую кучу и полностью сжёг, блядь. Книги нужны тем хитрожопым, которые любят хвастать, сколько всякой хуйни они прочитали. Всё, что тебе надо, можно узнать из газет. Кривляки. Я покажу вам книжки, блядь…
Бред закемарил. Рыжий нажрался в драбадан. Я беру его бутылку вместе с собой в парашу, отпиваю и доливаю в него своей мочи. Это ему за то, что забыл картишки, блядь. Две трети пива, и одна треть мочи.
Возвращаюсь и ставлю пузырь на место. Чувак крепко спит, одна из тёлок тоже. Вторая уткнулась головой в книжку, блядь. Две письки. Даже не знаю, кого бы мне больше хотелось трахнуть — беленькую или тёмненькую, сука.
Я бужу рыжего:
— Подъём, Бред. Ты, я вижу, слабак, бля! Не смог осилить пузырь. Ёбучий спринтер, вот ты кто. Спринтеру не хуй тягаться с бегуном на дальние дистанции.
— Не гони… — говорит он и делает большой глоток из бутылки, бля. Весь аж скривился. Я чуть не обоссался со смеху.
— Выдохлось, наверно. На вкус, как моча, блядь.
Я еле сдерживаю себя:
— Не отмазывайся, говнюк.
— Щас допью, — говорит он. Пока этот козёл пытается прикончить ёбаную бутылку, я отворачиваюсь к окну.
Чувихи съебали куда-то; я хотел с ними договориться, бля, и не заметил, как Бред опять уснул. Сейчас куплю лимонад, бля, и тоже прилягу.
* * *
Выбор был небольшим, поэтому я настояла, чтобы мы обошли все кругом еще раз. Мне нужно было разработать стратегию, пока я высматривала добычу. Один потрясающе классный парень лет семнадцати, которого я раньше в Хогвартсе не видела, стоял сбоку, неподалеку от автомата с газированной водой. Этот парень был высокий и очень худой, в стиле Хьюго Босса. Я подошла поближе, чтобы как следует его разглядеть. Его волосы были растрепаны и слишком грязные, чтобы смотреться шикарно. Цвет – темный блондин. Огромные карие глаза были широко раскрыты, взгляд казался невинным, но… в то же время это был взгляд человека, знающего себе цену, если вы понимаете, о чем я говорю. И может, чуточку высокомерного. Он выглядел как сексапильный, уверенный в себе старшеклассник, который (ты знаешь) не должен тебя привлекать, но все равно привлекает. У него были пухлые губы, они… Тут я подумала о куче непристойных вещей, которые можно сотворить с этими губами… Я хочу сказать, что об этих губах можно было написать целый роман. Он просто стоял там один, и это его нисколько не смущало. «Как ему это удается?» – недоумевала я. Он был красив.
Потом я обратила внимание на его одежду, и мои мечты разбились вдребезги. На нем была темно синяя нейлоновая куртка, застегнутая на молнию, а под ней ослепительно белая футболка. Безукоризненно чистые джинсы, белые нестоптанные кроссовки говорили о том, что он мог быть кем угодно, но у меня зародились кое-какие подозрения.
– Как тебе этот? – поинтересовалась я у Беллы, осторожно кивнув в его направлении.
– Голубой, – сказала она.
Черт, я тоже об этом подумала.
Мы еще раз обошли все вокруг, но безуспешно. Я увидела одного парня, который неплохо выглядел: уложенные волосы, футболка классического рокера…
– Он? – спросила я. Ее глаза сузились.
– Этот парень не для тебя.
– Почему?
– На нем зауженные книзу джинсы.
– Точно.
Она была права.
Все остальные выглядели либо как фанатики (ненавижу фанатичных парней), либо напоминали актеров (никогда в жизни не встречайтесь с актерами), либо шли в обнимку с девушками. Парень с губами все еще стоял на углу, теперь он достал из кармана зажигалку.
– Я подойду к голубому, – заявила я Белле.
– Милая моя! Ты не можешь подойти к голубому. Это не по правилам.
Но у меня было предчувствие.
Я стала незаметно подбираться к нему. Как я читала в журнале, все должно выглядеть как случайная встреча. По моему, любой парень, который видит девушку, направляющуюся прямо к нему, подумает, что она либо в отчаянии, либо спятила. Оказавшись в непосредственной близости от него, я попыталась сделать вид, что потерялась. Малышка потерялась – именно это я и старалась изобразить. Актриса из меня никудышная, поэтому я скорее всего выглядела нелепо. Но это сработало. Он заметил меня и стал на меня поглядывать. Потом краем глаза я увидела, что он обводит взглядом толпу. Это меня удивило: было похоже, что ему интересно, кого я ищу. Я сделала глубокий вдох и приготовилась к нападению. Я посмотрела в его направлении, перехватила его взгляд и сказала…
– Кажется, я потеряла своих друзей.
Он нахмурился, словно не понимая, с кем я разговариваю. Как будто я была какой то сумасшедшей маньячкой, которая бродит вокруг с потерянным видом и бормочет себе под нос. В общем то так оно и было. Я запаниковала. «Отмена! Отмена! – кричал мой мозг. – Ошибочный план действий!»
Но вдруг он решил меня спасти.
– Ну, – сказал он, наклонив голову набок и улыбнувшись, – как выглядят твои друзья?
Я могла бы врать до умопомрачения, описывая несуществующих друзей и выжидая, когда он предложит помочь мне найти их. Или сказать что то неопределенное: «Ой, не знаю. Наверно, они уже ушли» и попытаться поддержать разговор. Или начать откровенно флиртовать с ним. Хоть это и было очень рискованно.
Но потом я сказала себе: «Знаешь что? Я могу сделать это».
– На самом деле они выглядят почти как ты, – ответила я и изобразила нечто, как мне казалось, напоминающее обворожительную улыбку. Теперь я знаю, что «они выглядят почти как ты» – это законченное высказывание. Но тогда я импровизировала. Тем более что за его плечом я видела Беллу, которая наблюдала за всем происходящим, а это здорово меня отвлекало.
– Правда? – сказал он. – Тогда, наверно, мы должны стать друзьями.
Ура! Ура! Ура!
Так завязался разговор. Выяснилось, что его зовут Тони и он студент по обмену из Дурмстранга, семикурсник. «Он великолепен, – подумала я. – Он уверен в себе. Он издевается надо мной. Я влюбилась в него».
В конце концов к нам подошла Белла со словами:
– Вот ты где! Я повсюду тебя ищу! – (Обожаю Беллу.) Она сделала все, что было в ее силах, чтобы помочь мне: смеялась над моими шутками, вела себя так, словно мы самые беззаботные и разбитные девушки на свете, хотя ее сердце до сих пор сжималось от боли при мысли о мерзавце Брендоне. Мы спросили, где он живет. (Болгария, София.) Он спросил, где живу я. (Англия, Лондон. Ага!) Он спросил, чем я занимаюсь. («Я учусь и занимаюсь танцами».) Я спросила, что он делает в свободное время. («Ничего. Собираю картины, вот, наверное, и все».) Он спросил, как развлекаюсь я. («Отрываюсь вместе с Беллой».) Я спросила, что он знает о Хогвартсе. («Ничего».) Он спросил, что я прочитала за последнее время, и Белла тут же полезла в мою сумку, чтобы показать Тони какую-нибудь книжку, тогда оттуда выпал последний номер «Elle Magic» и упал на пол, раскрывшись посередине. К несчастью, это оказалась статья «Как знакомиться с классными парнями». (Ненавижу Беллу.)
Там ясно и подробно описывался весь план действий, а наиболее важные моменты были напечатаны крупным жирным шрифтом: «Обойди вокруг». «Подберись незаметно». «Начни откровенный флирт». «Подцепи его». Я была в шоке. Но я все же сделала напрасную попытку превратить все это в шутку. Я вовсе не относилась к потаскушкам, которые шатаются где попало и «клеят» парней с деньгами. Поэтому я сказала:
– Послушай, я не из тех потаскушек, которые шатаются где попало и «клеят» парней с деньгами, – и сбивчиво рассказала, что Белла, так сказать, моя сестра, дала мне этот журнал, хи хи. Я, правда, не могла отказаться и…
«Внимание всем! Скоро мы подъезжаем к Хогсмиду! Пожалуйста, переоденьтесь и отправляйтесь к ближайшему выходу! Поторапливайтесь!»
Ну конечно. Эта неловкая ситуация должна была возникнуть именно тогда, когда мы подъехали к школе. В коридоре сразу оказалось много народа, и моя новая любовь и я вдруг оказались в самой гуще событий. После того, как кто-то выкрикнул непонятное заклинание и ослепляющей вспышки я поняла, что ничего не вижу. Мы стояли, таращась друг на друга и дрожа от холода. В голове крутился один и тот же вопрос: потекла у меня тушь или нет?
Я не знала, что делать. Согласно статье, пора было закругляться.
– Слушай, можно… – начала я.
– Мне бы очень хотелось… – начал он.
– Ой, я тебя перебила, – сказала я. – Продолжай.
– Нет, ты продолжай.
– М м м, ты первый.
– Ну ладно. Ты ведь придумала всю эту историю с пропавшими друзьями, – улыбнулся он. – Очень изобретательно, так что теперь, наверно, моя очередь.
Он наклонился ко мне, и на какую то долю секунды мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Самое глупое, что я и не думала сопротивляться. Я слегка приподняла подбородок, мои губы затрепетали от волнения, а потом он сказал:
– Цисси, можно с тобой погулять где-нибудь в выходные?
Мне удалось сохранить хладнокровие.
– Конечно, – ответила я и начала копаться в сумочке в поисках ручки, но так ее и не нашла. – Белл, у тебя есть ручка?
Ручка была у него.
– О, спасибо. – Я взяла ее и нацарапала слова «Ну что, сработало?» и как добраться до «Бастарда» на статье «Как знакомиться с классными парнями» в журнале, который остался у него.
– Вот видишь, – сказала я Белле, когда мы выходили из вагона на улицу, где я чуть не угодила под ноги Хагриду. Я исполнила небольшой победный танец, подняв вверх большие пальцы и подергав плечами туда сюда, и закричала: – Знакомиться с классными парнями легко!