Логово Упивающихся Смертью

«You don't turn me off
I will never fail
Things I loved before
Are now for sale
Keep yourself away
Far away from me
I'll forever stay your
Perfect enemy»

* * *
«Why should I welcome your domination?
Why should I listen to explanations?
I'm not pretending to make it simple
Try to be something experimental».

…Беллатриса все еще сражалась в пятидесяти ярдах от Волан-де-Морта, и, как и ее хозяин, сражалась с тремя одновременно: Гермиона, Джинни и Полумна, все боролись на пределе своих возможностей, но Беллатриса была равна им, а внимание Гарри отвлекло то, что Смертельное Проклятие пролетело так близко от Джинни, что она избежала смерти на дюйм.
Он изменил курс, спеша к Беллатрисе, но, прежде чем он продвинулся на несколько шагов, его отбросило в бок.
- НЕ МОЯ ДОЧЬ, ТЫ – с****!
Миссис Уизли сбросила с себя мантию, освобождая руки, Беллатриса развернулась на месте, рыча от смеха и от вида нового испытания.
- ПРОЧЬ С МОЕЙ ДОРОГИ! - Крикнула Миссис Уизли трем девчонкам, и простым взмахом палочки начала дуэль.
Гарри смотрел со страхом и восторгом, как палочка Молли Уизли рассекала и вертелась, а улыбка Беллатрисы Лестрейндж уменьшилась и превратилась в рычание. Лучи света летели из обеих палочек, пол вокруг ног ведьм стал надломанным и потрескавшимся, обе женщины сражались на смерть.
- Нет, - крикнула миссис Уизли, когда несколько студентов подбежали, чтобы помочь ей, - отойдите, отойдите, она моя!
Сотни людей стояли вдоль стен, смотря за двумя поединками, Волан-де-Морта и его трех оппонентов, и Беллатрисы и Молли, а Гарри стоял невидимый, разрываясь между обоими, хотел напасть, но одновременно и защитить, неуверенный в том, что он не ударит в невинного.
- Что случится с твоими детьми, если я убью тебя, - съязвила Беллатриса, такая же безумная, как и ее хозяин, прыгая между заклинаниями Молли, танцующими вокруг нее, - когда мама уйдет туда же, куда и Фредди?
- Ты – никогда – не – тронешь – больше – наших – детей! прокричала миссис Уизли.
Беллатриса засмеялась тем же веселым смехом, каким смеялся ее кузен Сириус, когда он упал в арку, и неожиданно Гарри знал что случится прежде, чем это случилось. Проклятье Молли пропарило под согнутой рукой Беллатрисы и ударило ей в грудь, прямо в сердце. Веселая улыбка Беллатрисы померкла, ее глаза, казалось, вздулись. В крошечный промежуток времени она знала, что случилось …

* * *
«Can we fly? Do we stay?
We could lose we could fail
And the more minutes take
To make planer, or mistakes».

- Тужься, тужься! – доносился сквозь полумрак, освещённый лишь несколькими огарками свечей.
В комнате находилось пять человек, вернее четыре человека и домовой эльф.
- Кикимер, принеси ещё горячей воды и полотенце! Быстрее!
- Хорошо, госпожа, - прокаркал домой эльф и на всех скоростях выбежал из комнаты.
- Тужься, моя дорогая, тужься! – мягкий женский голос пытался подбодрить женщину, лежавшую на кровати, которая рожала ребёнка.
- Друэлла, дорогая, тише… тише… не кричи, ты делаешь больно ребёнку, - приказала женщина, сидевшая на кровати и обмачивавшая в тёплой воде полотенце, чтобы положить на голову роженице.
В комнату забежал домовой эльф, держа высоко над головой плошку с горячей водой и полотенце.
- Ах! А-а-а-а … ах! Мне больно! Мелания…
- Всё, успокойся, я вижу головку, поднатужься чуть, чуть…
Одна женщина, находившаяся в комнате, судорожно теребила в руках волшебную палочку.
- Друэлла, дорогая напрягись, чуть-чуть… - мужчина, находившийся в комнате, упал рядом с головой роженицы на колени и стал гладить её лоб.
Тёмно-коричневые кудри Друэллы разметались по всей подушке. Её лицо было красным и потным, руки судорожно дрожали, вцепившись в руку мужа.
- Потерпи, родная… потерпи… ещё чуть-чуть, прошу тебя…
- Отойди, Цыгнус! Друэлла, ещё чуть-чуть…
Ещё один вскрик женщины огласил мрачную комнату. Мужчина, стоявший рядом с женщиной, теребившей палочку, схватил её за запястье и выхватил волшебную палочку.
- Прекрати, Валбурга!
Женщина сверкнула глазами и взглянула на него свирепым взглядом, но всё-таки положила волшебную палочку в карман.
- Ещё чуть-чуть. Ну! Молодец! Всё…
Детский плач огласил комнату. Друэллу укутали тёплым одеялом, её муж поднялся и взглянул на ребёнка, которого укутали в белые простыни с вышитыми на них гербами. В комнату вбежали ещё несколько человек.
- Пусть отец возьмёт на руки ребёнка…
Люди, находившиеся в комнате, пытались взглянуть на нежное создание, плакавшее в белых простынях.
- Цыгнус, возьми ребёнка…
Мелания, державшая в руках маленький свёрток, из которого лился детский плач, встала с кровати и подошла к худощавому мужчине, который стоял рядом с роженицей и держал её за руку.
- Возьми, его…
Мужчина дрожащими руками взял младенца и посмотрел на его маленькое личико. Ребёнок прекратил плакать и начал вертеть головой. Мужчина потрогал лоб ребёнка и посмотрел на Меланию.
- Кто…
- Девочка, Цыгнус. Красавица.
- Пусть будет Беллатрисой. Беллатриса Друэлла Блэк, - сказала женщина с длинными чёрными волосами.

* * *
«Tell me how you never felt
Delicate or innocent
Do you still have doubts that
Us having faith makes any sense»

Маленькая четырёхлетняя девочка с длинными тёмными волосами сидела и играла с куклой. После родов прошло четыре года. Эта девочка была Беллатрисой. Она сидела на полу, на белом шерстяном ковре с начёсом и разрисовывала чёрным карандашом лицо кукле с симпатичной мордашкой.
Она сидела в гостиной дома своих родителей, которой испокон веков принадлежал древнему роду Блэков. Где-то внизу плакал её самый младший двоюродный брат Регулус. Наверное, его старший брат отобрал у него игрушку. Две младшие сестры Беллатрисы бегали где-то внизу, громя всё, что попадалось им на пути. Но, всё это совершенно не отвлекало маленькую Беллатрису. Она спокойно разрисовывала куколку. У Беллатрисы было симпатичное лицо четырёхлетней девочки, длинные чёрные волосы (как у её тети), прямой длинноватый нос, ровные чёрные бровки. Она была одета в тёмно-синий джинсовый комбинезон, в фиолетовые колготочки и тёмно-синюю кофту с рисунком медвежонка.
Её волосы были распущены и подобраны светлым ободком и лучи солнца, проникающие между тяжёлых и тёмноватых занавесок, играли на её волосах. Девочка повернула голову, чтобы посмотреть в окно и тихо чихнула.
- Кукойка Дёмеды, поигйаем? – детским голоском произнесла Беллатриса и начала запутывать волосы кукле, которой изрисовывала лицо. – Демеды похая, она не деится со мной ничьем. Похая Димеда, воть тебе, - воскликнула Беллатриса и оторвала кукле голову.
Беллатрисы рассмеялась и кинула голову куклы в стену. Девочка быстро поднялась и пнула своей ножкой тело куклы. В комнату вбежала младшая сестра Беллатрисы – Андромеда Блэк. Увидев, что сестра сломала её куклу Андромеда заплакал и кинулась к Беллатрисе.
- Похая Белла, похая! – плакала Андромеда и пыталась сквозь слёзы ударить сестру маленьким кулачком.
- Димеда меня вчеа обидеа. Я сдевава павильно! – рассердилась маленькая Белла и пнула сестру ногой, от чего та расплакалась ещё сильнее.
- Ма-ма, ма-ама! – ревела Андромеда, в то время как Беллатрисы смеялась и её смех звучал очень некрасиво рядом с плачем сестры.
В комнату вбежала женщина с длинными тёмно-коричневыми волосами и взяла на руки плачущую Андромеду.
- Что такое, моя хорошая, что такое? Опять подрались? – спросила женщина, вытирая рукавом платья слёзы дочери.
- Мама, Белла повомава мою куклю! – плакала Андромеда, тря маленькими кулачками свои глазки. – Она убива её!
- Я не убивава её! – воскликнула Белла.
- Нет, убива! Ты её убива! – разрыдалась пуще прежнего Андромеда.
- Беллатриса, я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не обижала свою сестру?!
Беллатриса потупила взор и посмотрела в пол. Девочка нахмурила брови и надула свои маленькие щёчки. Мать отругала маленькую Беллатрису, а после чего вышла из комнаты, держа на руках всё ещё плачущую Андромеду.

* * *
«Профиль и анфас
Живыми возьмут не нас.
Мы отвернемся,
Мы ведь вернемся
Мы не в последний раз».

Много первогодок стояли в Большом Зале, в Хогвартсе, ожидая того, что им наденут на голову Волшебную Шляпу. Среди них была и Беллатриса Блэк, вместе со своим кузеном Регулусом. Она смотрела в затылок, какому-то мальчику, со светлыми волосами. Беллатриса смотрела на Шляпу и думала, куда её направит этот говорящий головной убор.
«А если я попаду не в Слизерин? То, что тогда?» - подумала Беллатриса. Ей с детства читали нотации и длинные монологи о том, что самые великие волшебники и волшебницы с чистой кровью всегда учились в Слизерине. С детства ей прививали ненависть к маглорожденным и волшебникам с нечистой кровью.
«Помни, ты из Блэков, моя дорогая. Наш род уже более семи столетий держит чистоту крови, и мы считаемся очень уважаемыми людьми в высшем обществе» - так говорил ей отец по десять раз на дню. Маленький разум впитывал по чуть-чуть такие высказывания, и уже к одиннадцати годам ненависть к маглорожденным просто пылала в ней, если она их видела.
- Блэк, Беллатриса! – произнесла профессор МакГонагалл.
Беллатрис на дрожащих ногах вышла из шеренги первокурсников и села на табурет. Профессор МакГонагалл надела ей шляпу, и та закрыла ей глаза.
- Опять Блэк. Теперь девочка, - произнес кто-то у Беллатрисы рядом с ухом. – Ещё ребёнок в душе, которая пытается это скрыть. Душа отра,… но это неважно. Хитрость, ум, сила. Боже мой, да в тебе полно всего моя дорогая! Но куда ты сама хочешь?
Беллатриса с силой подумала: «Слизерин».
- Слизерин? – переспросил голос. – Ты уверена? Ну что же пусть будет по-твоему. СЛИЗЕРИН!
Беллатриса с дрожащими ногами встала с табурета и пошла к столу Слизерина, рукоплескавшей ей. Она села на свободное место рядом со светловолосой девочкой и через минуту к ней присоединился её кузен.
Беллатриса продолжала наблюдать за распределением. Скоро очередь дошла до мальчика, которому десять минут назад упиралась в затылок Беллатриса.
- Долгопупс, Фрэнк!
Мальчик на ватных ногах подошёл к табурету, и как только Шляпа оказалась у него на голове, она прокричала: ГРИФФИНДОР! Фрэнк Долгопупс направился к столу Гриффиндора.
Беллатриса посмотрела не шеренгу первокурсников, и, увидев там ещё много человек, повернулась к девочке со светлыми волосами и завела с ней милый разговор.

* * *
«Круговороты, все эти сделки;
Все это мелко - неважно кто ты.
Автопилоты, колеса, белки;
Колеса, белки, автопилоты».

- Люциус, как ты смог с ней так долго продержаться? – с истерическим смехом спросил Регулус Блэк.
Несколько человек, включая Беллатрису Блэк, сидели за несколькими креслами в общей гостинице Слизерина. Отделившись от всех остальных, эти пять человек сидели и подшучивали над всеми остальными.
- Ты общался с это поганой грязнокровкой пять минут. Ужас! Я бы не выдержала! Фу, эта грязная кровь, - Беллатрису передёрнула так, будто она увидела что-то очень пакостное. – Бяк. Надеюсь, ты помылся после этого? Ха-ха.
- Перестань, Белла. Хватит издеваться над бедным Люциусем. Откуда он мог знать, что эта девочка, с которой он встречался, могла быть грязнокровкой… - с сомнением в голосе произнёс Ивэн Розье.
Беллатриса истерически захохотала и начала подтрунивать над бедным Люциусем Малфоем. Не выдержав такого издевательства, Люциус соскочил с кресла и выхватил палочку. Беллатриса повторила то же самое.
- Ну, что Белла? Теперь ты не такая смелая? – спросил Люциус Малфой, наставляя свою палочку в грудь Беллатрисы.
- Сейчас посмотрим, - сказала Беллатриса, и в её глазах заблестели искорки веселья.
Резким взмахом палочки она начала дуэль. Люциус отклонил её заклятье и послал в неё оглушающий луч. Луч пролетел в дюйме от Беллатрисы и попал в кресло, которое взорвалось. Многие слизеринцы, сидящие рядом с этой компанией поднялись со своих мест и, отойдя подальше, стали наблюдать за поединком семикурсника – Люциуса Малфоя и пятикурсницы – Беллатрисы Блэк. Минут через пять, за бешеным поединком наблюдала вся гостиная Слизерина. Младшая сестра Беллатрисы - Нарцисса выскочила из толпы к сестре и попыталась остановить её, но Беллатриса толкнула её и Нарцисса упала.
- Ну, что Люциус. Поубавила решимости в тебе?! Ха-ха! Круцио! – неожиданно для всех крикнула Беллатриса, и заклятье попало в грудь Люциусу.
Он упал и начал сучить ногами и руками, при этом крича от страшной, разрывающей его боли. Беллатриса продолжала держать палочку, направленной остриём в грудь Люциусу.
- Нравится? – с истерическим смехом спросила Беллатриса. – Ха-ха. Круцио!
Никто не решался подойти ни к Люциусу, ни к Беллатрисе.
- Прекрати Белла, пожалуйста! – взмолилась Нарцисса, умоляя сестру.
- Цисси, не вмешивайся…
- Прекрати, пожалуйста.
Беллатриса опустила палочку, и крик Люциуса прекратился.
- Скажи спасибо моей сестре, а то бы я тебя и прикончила и не моргнула, - с этими словами Беллатриса убрала палочку и выбежала из гостиной.
* * *
«Games we don't want to play
Same winner everyday.
Kill for the second best
Feel no more, feel no less».

- Я решила стать Пожирательницей Смерти, - сказала Беллатриса Блэк своим родителям, нервно теребя край кофты, но при этом её голос звучал очень решительно.
Семнадцатилетняя Беллатриса Блэк стояла в гостиной дома Блэков. В гостиной сидели её родители и тетя с дядей.
- Я решила стать Пожирательницей Смерти, - снова повторила Беллатриса.
Отец посмотрел дочери в глаза и пробежался взглядом по лицу. Лицо Беллатрисы выражало решительность и энтузиазм.
- Я решила стать … - в третий раз начала Беллатриса Блэк, но её остановила мать, поднявшая ладонь.
Беллатриса поняла и пристально посмотрела на родителей. Тетя Беллатрисы встала и подошла к Беллатрисе.
- Похвально … похвально… такая молодая Пожирательница… Кто же тебя надоумил, моя дорогая?
Беллатриса взглянула в лицо тёте и севшим голосом ответила.
- Сама… я сама решила! Эти… грязнокровки крадут наши секреты волшебства… всё… всё, что мы накапливали столетиями… и им ничего не делают. Их защищают эти министерские крысы. Но если я присоединюсь к Тёмному Лорду, то мы сможем отомстить их, убить их всех. Всех кто…
- Я поняла тебя, спасибо, - осадила её тетя, так как Беллатриса уже «ушла в себя» отвечая на вопрос.
Отец Беллатрисы встал и подошёл к ней. Беллатриса посмотрела в глаза отцу и неожиданно для себя увидела там радость и тепло.
- Молодец, дорогая. Вся семья рада тому, что ты выбрала правильный путь. Мы согласны, чтобы ты встала под знамёна Тёмного Лорда, - отец обнял Беллатрису. – Друэлла, передай Кикимеру, чтобы накрыл на стол. Сегодня у нас праздничный ужин.
У Беллатрисы просветлело на душе. Она не думала, что её решение так быстро примется родителями. У неё была лишь одна мысль: «Теперь я служу Тёмному Лорду, теперь я его служительница». Медленно спустившись на кухню, она обнаружила, что на столе уже были блюда, которые обычно ставились на стол в праздничные дни. За столом уже сидели её мать и отец, а также тетя, дядя, бабушка и дед. Она села за стол рядом с тёткой. Отец поднял кубок с геральдическим изображением герба Блэков и произнёс:
- За Беллатрису Блэк! За новую и преданную сторонницу Темного Лорда!
Все повторили слова отца Беллатрисы и осушили кубки.
Медленно началась трапеза. Беллатриса ушла в себя, в свои мысли. Она знала, что ничего такого с ней ещё не происходило. Её радовала та новость, что завтра она пойдёт к Тёмному Лорду, что завтра она станет его верной соратницей, приспешнице, сторонником, служительницей. «Нет» резко подумала Беллатриса. «Я стану его другом».

* * *
«No mercy for the lost
No soothing for the sad.
The line is never crossed,
They are the living dead».

- Кто мог подумать, что моя самая старшая дочь выйдет замуж самой последней? – сквозь слёзы лепетала Друэлла Блэк, вытирая платком намокшие глаза.
Рядом с ней в красивом свадебном платье стояла Беллатриса Блэк. В её тёмных волосах были заплетены белые цветы, на голове была красивая фата. На руки были надеты длинные белые перчатки до локтей, закрывавшие уродливый шрам с изображением черепа с высунутой изо рта змеёй – Тёмная Метка. Она была одета в красивое подвенечное платье. Рядом с ней стояла её младшая сестра – Нарцисса, уже носящая фамилию Малфой. Она была одета в платье подружки невесты. Нарцисса плакала от счастья, ведь она была сентиментальна, в отличие от своей сестры.
- Через несколько минут последний носитель фамилии Блэк изменится, - сказал отец Беллатрисы, готовый отвести свою дочь к алтарю. – Теперь моя дочь будет носить фамилию Лестрейндж. Вы с ним красивая пара.
Но Беллатриса не слушала отца. Она слушала лишь свои мысли. Полная неразбериха. Мысли опережали одна другую. Где-то из затворов сознания всплыл небольшой стих:
«Никогда ничего
Ничего не начать.
Никогда никого,
Умирать и молчать.
Не искать, не любить,
Не жалеть и не спать.
Никогда, никуда
Никого не пускать».
Да, да. Скорее всего, именно это и происходило сейчас на душе у Беллатрисы. Она не любила того человека, за которого она выходила сейчас замуж. Человек, ждавший её под венцом, не любил и её. У них была договорённость, но лишь он один знал, кому было отдано холодное сердце Беллатрисы Блэк. Фанатичная, безумная, сильная характером – всё это подходило для её описания. Но всё это пропадало, когда она находилась рядом с ним. С ним – единственным, которого она любила, и будет любить всегда. Но это не Рудольфус Лестрейндж, ждавший её у алтаря и никто либо другой, такой же чистокровный и богатый. Пусть, пусть все верят, что сердце Беллатрисы отдано ему, пусть он им владеет, но оно ему не принадлежит. Оно лишь отдано, отдано на хранение, на использование, но оно не принадлежит. Но тот, кого Белла любит, никогда не будет рядом с ней. Никогда, ни за что. Он видит в ней лишь приспешницу, куклу, которая отдавшая ему разум и душу, должна выполнять его приказы. Да, да. Беллатриса Блэк всегда выполняла его приказы. Он доверял ей, и доверял безоговорочно. Но он никогда не думал о ней как о каком-либо человеке. Она лишь шахматная фигура на доске, которой он руководил. Но она не пешка, которые гибли и гибли, пытаясь выполнить его приказы, но она и не королева, которая попросту отсутствовала на этой шахматной доске. У него не было королевы. Не было на этой доске и короля, которому была отдана эта королева, которого нужно защищать. Он сам мог себя защитить, он не нуждался в чьей-либо защите. Главные фигуры отсутствовали, а он был лишь их кукловодом. А Беллатриса была лишь ладьёй, но не королевой. Но Беллатриса мечтала стать её. Она готова была стать пешкой в его руках, полностью подчиниться ему, умереть для него, но… Она думала, нет, она знала, что никто другой умрёт для него. Они все боялись его, и служили ему из-за страха. Но она – другое дело. Она умрёт для него, во имя его и ради него. Всё, всё ради него. Но сейчас она должна идти со счастливым лицом к другому, к тому, кого она считает другом, к тому, кто тоже не предаст. Лишь друг и не более. Лишь друг и не менее. Она должна сотворить улыбку на своём лице и продержаться эти несколько часов. А потом они отправятся к нему в особняк, где будут жить до конца своей жизни, пока не состарятся и умрут. Между ними никогда не будет искры, ибо они лишь друзья. Сейчас она выйдет из этого зала и увидит много гостей, но тот, кого она любит, не может появиться здесь. Здесь, где много этих министерских крыс, которые так и жаждут схватить его. Но он поздравит их вечером. Вечером, вечером…
- Белла, пошли, - позвал Беллатрису отец.
Беллатриса расправила плечи и выкинула ненужные мысли из головы. Взяв под руку дочь, Цыгнус вышел с ней из зала и подвел к алтарю, где ждал её Рудольфус Лестрейндж. Он стоял с притворной улыбкой, и они оба говорили притворные клятвы и признания любви. Всё это было, для того чтобы ввести в заблуждение всех присутствующих. Венчание закончилось, и они последовали к столу, где был их первый поцелуй без любви. После чего последовал танец, не принесший удовольствие ни ему, ни ей. Родители молодожёнов плакали и восклицали: «Какая красивая пара». Но они не знали и никогда не узнают, что творилось в душе у их детей. Никогда, ни за что.

* * *
«I will sacrifice
I will sacrifice
All I have in life
To clear my conscience».

- Круцио! Ха-ха! Круцио! – с истерическим смехом выкрикивала заклятье за заклятьем Беллатриса Лестрейндж, направляя палочку на два тела, корчившихся на земле.
- Нравится?! Круцио! – смех Беллатрисы звучал страшно в этом мрачном помещении. – Где он?! Где он?! Вы знаете, где мой господин! Круцио! Ответьте мне! И я прекращу ваши мучения, я …
Беллатриса замолчала. Она не знала, что с ними сделает. Она хотела их убить, прикончить их в тот момент, когда они оскорбили его имя. Её господин пропал. И, вероятно, они знают, где он. Они заточили его. Они спрятали его. Они не поддерживают его великую цель… Но это сейчас не было важно для Беллатрисы. Она хотела лишь одного: найти своего хозяина и вернуться к нему.
Человек, стоящий рядом с ней направил волшебную палочку на одну из фигур, лежащих на полу и выкрикнул:
- Круцио!
Одна из фигур закричала от непрекращающейся боли. Это была женщина.
- Отпустите её, прошу… - залепетал человек, лежавший на полу.
- Замолчи! – крикнул один из мужчин, стоявших рядом с Беллатрисой и голос мужчины оборвался.
Они находились в гостиной двухэтажного дома. По всюду валялись обломки мебели, столов и стульев. На стене криво висела картина, с прожженной дырой. В стене «красовалась» большая воронка. Перила лестницы, ведущей на второй этаж, были сломаны. Некоторые ступеньки были выщерблены. Большие антикварные часы с маятником были взорваны. Где-то наверху раздавался плач ребёнка, но никто не обращал на него внимания.
- Круцио! Круцио!
- А-А-А-А! – заверещала одна из фигур от боли.
- Прекрати, Рабастан! – прикрикнула Беллатриса, на мужчину слева от неё.
Её – самую фанатичную служительницу Тёмного Лорда сейчас не удовлетворяли пытки. В любой другой момент она бы первая начала издеваться над людьми. В любой другой момент. Не сейчас. Сейчас ей нужно было лишь одно – узнать, где её хозяин. Пытки не доставляли ей удовольствия и поэтому эффект заклинания был слабее, чем у Рудольфуса или Рабастана. Она знала, что если они прикончат этих Долгопупсов, то они, может, никогда и не узнают где сейчас их хозяин. Сначала они узнают, где Волан-де-Морт, а потом они убьют их. Потом…
Наверху громким плачем орал ребёнок.
- Вы хотите, чтобы мы принесли его сюда и попытали его, чтобы вы нам сказали, где Тёмный Лорд? – спросила Беллатриса.
- Не трогайте ребенка,… пожалуйста, - залепетала женщина. – Не трогайте моего сына. Мы не знаем где, тот, кого вы ищите…
- Круцио! – взвизгнула Белла.
Заклятье ударило в грудь женщине, и она закричала от боли.
- Прекратите, пожалуйста, - взмолился мужчина.
Он не понимал, что мольбы здесь бесполезны. Им нужно лишь одно и ничего другого.
- Вы не найдёте Волан-де-Морта, он уничтожен… - залепетал мужчина.
- НЕ СМЕЙ! – закричала Беллатриса, и синее пламя полетело в него.
Мужчина вскрикнул от боли и жара.
- Как ты посмел произнести его имя?! Как ты посмел?! Ты не смеешь говорить так! Тёмный Лорд не умер! Он не уничтожен! – кричала Беллатриса, при этом держа палочку направленной на мужчину. – Мой хозяин не умер! Он не …
Беллатриса замолчала и её грудь вздымалась то вверх, то вниз. Казалось, её сейчас разорвет на части от возмущения и негодования. В глубине души она уже понимала, что её хозяин исчез. Но она не хотела этому верить. Но факты были неоспоримы. Все те члены Ордена Феникса и работники Министерства, которых она пытала и убивала, чтобы узнать, где находится её хозяин – тот, кого она всегда любила. Но она отказывалась верить им. Каждый раз она говорила себе: следующий, следующий. Следующий уж точно должен знать, где её Тёмный Лорд. Но все как один утверждали, что он погиб, уничтожен. Каждый раз, слышав эти слова всё внутри Беллатрисы разрывалось. Она кричала сама себе: нет, нет, этого не может быть. И каждый раз, оставаясь наедине, сама с собой, со своей болью, со своей неразделённой любовью и со своими переживаниями, она плакала, и никто её не слышал. Никто и никогда не слышал, как Беллатриса Лестрейндж плакала. Все считали её лишённой чувств и неспособной чувствовать боль. Но она не такая. В глубине души она оставалась девочкой, способной на переживания и способной любить. Но это было где-то очень глубоко. И сейчас это должно быть зарыто там же. Сейчас не время это вспоминать. В любой момент, но не сейчас, ведь это последние члены Ордена, способные знать, где находится её господин. Ей нужно подождать лишь минуту. Они сдадутся. И после того, как они сдадутся, она убьёт их. А потом она поднимется наверх и прикончит их полуторагодовалого сына, а после они дождутся возвращения домой матери Фрэнка Долгопупса и прикончат и её. Нужно потерпеть лишь минуту. Всего одну минуту…
- Где наш хозяин?! Говори! Круцио! Круцио! – закричала Беллатриса Лестрейндж, выплёскивая всю свою боль наружу.
Она хотела причинить ему боль. Очень хотела. Она не могла сдержать себя. Заклятье получилось очень сильным и Фрэнк не смог выдержать его. Он закричал от боли, разрывающей его. Боли, которую доселе он не испытывал ни разу. Всё, что причиняли ему до этого Беллатриса, Рудольфус, Рабастан и Барти Крауч-младший, было ничто по-сравнению с тем, что он испытал сейчас. Фрэнк не выдержал. Он потерял разум, рассудок, память. Он был бесполезен для Беллатрисы. Он стал обычной тряпичной куклой, в которой просто бился очаг жизни. Жизни, ненужной никому.
Беллатриса направила палочку на жену Фрэнка – Алису и произошло тоже самое. Боль, всепожирающая боль, которую не способен вынести никто. Алиса, как и её муж, повредилась рассудком. Они были наполовину мертвы. Без разума и мыслей, без памяти чувств. Зачем они были нужны им? Всё, их жизненный цикл может прекратиться через минуту. Всё сейчас в руках Беллатрисы. Достаточно сказать два слова. Всего лишь два слова. Но, Беллатриса поняла, что они уже и так не жильцы. В ней шевельнулся разум. Всё, последняя ниточка найти того, кого она любит потеряна. Потеряна… Но она будет стараться, сквозь время и пространство, она будет идти к нему. Она будет чувствовать его боль, как свою боль, его чувства, как свои чувства, его разум, как свой. Так было уже давно, и так будет продолжаться вечно. Вечно, пока она отдала ему своё сердце.
- Всё, хватит. Уходим! – крикнула Беллатриса.
- Но, как же…
- Уходим, я сказала, уходим …
- Но, Белла…
- Уходим!
В комнате раздались четыре небольших хлопка и Беллатриса с мужем, деверем и Барти Краучем – младшим трансгрессировала.

* * *
«And this is how they move,
And this is how they sway.
The danger is the truth
They die and live again».

- Тёмный Лорд восстанет вновь, Крауч! Брось нас в тюрьму, мы всё равно будем ждать! Он восстанет вновь и вознаградит нас, своих верных слуг, так, как никого другого! Мы одни храним ему верность! Мы одни пытались разыскать его! – кричала Беллатриса Лестрейндж, Барти Краучу – старшему.
Рядом с ней сын Барти Крауча пытался вырваться из рук дементоров. Но всё было бесполезно. Беллатрису, Рудольфуса, Рабастана и Барти Крауча-младшего увели.
Беллатрису держала за запястье мертвенно-холодная рука. Вся в струпьях. Но всё это было ничто для неё. Он потеряла последнюю надежду. Её поймали и отправили в Азкабан. Оттуда никто никогда не сбегал, и она понимала, что, и она не сбежит. Но она верила в глубине души. Она верила, что Тёмный Лорд вернётся. Но только когда это произойдёт. Когда? Главное продержаться. Главное продержаться. Главное продержаться. Это будет её главной молитвой на протяжении многих лет. Ничего более. Никаких чувств. Никакой боли. Она научится её подавлять, хоть и сейчас не верит в это. Азкабан заберёт вся последнюю человечность Беллатрисы Лестрейндж. Всю её человечность. Всю, что осталась. Всю, кроме её любви и кроме её сердца. Ведь она до сих пор принадлежит то, кто исчез. Тому, кого нет. Тому, кто может не вернуться никогда. Она сможет сокрыть это от дементоров. Сможет, ведь она сильная.
Её не будет. Её не будет уже никогда. Безвыходная ситуация. Вот она уже в Азкабане. Вот её камера. Здесь холодно и сыро. Плошка, хлеб... всё это она будет видеть на протяжении долгих лет. Но она верит. Она верит, что Тёмный Лорд восстанет вновь. Он придёт и заберёт её отсюда. Он заберёт и вознаградит её. А может быть и полюбит, за её преданность. Преданность и любовь. Это всё, что останется у Беллатрисы Лестрейндж. Пепел любви, любви, которая не должна была произойти. Никогда, ни за что. Пульс может потеряться в лабиринтах вен. Потеряться и не дойти. И тогда она покинет этот мир. Нет, нет! Не сейчас. Нет, нет! Она будет ждать. Ждать и верить, верить и любить, любить и вспоминать.
Проходят года, и она отчаялась. Отчаялась. Ветер полощёт её волосы грязью. Шквал диких небес приносит ненастье. Гром и ветер. Ветер в её душе. Там пусто. Пусто, как будто она испытала поцелуй дементора. Нет, нет! Они чувствуют это. Они уже приближаются к ней, к прутьям её темницы. Они чувствуют её безысходность. Она рада приветствовать беззаботность. Ничего не чувствовать. Всё, всё! Свинцовый туман уже начал наполнять её разум. Всё: безысходность. Она улетит в другой мир, улетит навсегда. Море грязи, мрази окружает её. Её мир уже далёк от нас. Она теряет свой разум, она расстаётся с жизнью.
Но нет! Нет! Дементоры отходят от её темницы. Они чувствуют, что она будет бороться с ними. Из последних сил, но всё же бороться. Просветление. Редкое просветление. Дует ветер. Она чувствует его. Дождь хлещет её тело, ветер обжигает. По щекам катятся слезы. Слёзы вперемешку с дождем. Это были слёзы боли.
Проходит время. Она основала себя здесь. Здесь, за долгий период времени. Она поняла, наконец, поняла, что случилось. Она снова хотела уйти. Но её спасли. Крик. Долгий крик доносился из её темницы. Беллатрису спасли. Спустя время она пришла в себя. Жестокий обман, обман жизни навевает печаль. Ночью. Во сне. Она бежит по тоннелю. Далеко очень далеко свет. Свет и тот, кого она любит. Тот, кого она не забудет. Тот, кому отдано её сердце. Но нет, нет. Впереди темнота. Её жизнь стала глубиной подземелья. Она снова бежит по тоннелю. Нет, нет! Он исчез.
А-а-а-а! Крик разносится сразу из нескольких темниц. Всё, всё прошло. Дементоры больше не действуют на них. Жжение на левом запястье. Она поднимает рукав.
Да-да! Он вернулся. Её хозяин. Её господин. Он вернулся. Дементоры не действуют на неё. Всё, всё! Он скоро придёт за неё. Скоро. Очень скоро. Она точно знает: он придёт. Он освободит их. Она ждала этого долгие года, и подождать несколько месяцев – это ничто. Всё, всё! Осталось лишь подождать!

* * *
«Что замерзает в тебе
Быстро растает во мне
Если бы ты смогла
Просто остаться здесь».

- Милорд… спасибо… огромное спасибо, я вам так… - залепетала Беллатриса, когда стены Азкабана рухнули и все те, кто когда-то служил Тёмному Лорду, сейчас стояли на краю острова, готовые покинуть это место навсегда.
Девять Пожирателей Смерти и одна Пожирательница. Не более и не менее. И ещё один. Один – лорд Волан-де-Морт. Его кожа выглядит как у утопленника. Длинные белые пальцы, похожие на пауков, сжимают волшебную палочку. Он ждёт. Он ждёт что-то. Его глаза – красные прорези, нос - две щели, безгубый рот – ничего не изменилось с тех пор, как Беллатриса Лестрейндж видела его в последний раз. Он по-прежнему любим и почитаем её. До сих пор в её сердце главное место занимает он.
Рудольфус никогда не понимал, что она нашла в нём. Некрасивая внешность. Но есть разум, холодная расчётливость, древний род, ум, сила. Нет, нет! Беллатриса не любила Темного Лорда сначала. Она и не думала об этом. Она подчинилась ему полностью, и это была её ошибка. Она никогда не думала, что, отдавшись ему всем разумом, вернуть его себе, будет невозможно. Постепенно, медленно, преданность перерастала в большее и большее и уже не замечая этого сама – Беллатриса влюбилась в Тёмного Лорда. Тот, кого все боялись, был её любовью. Всегда, всегда говорили, что она была немного сумасшедшей.
И сейчас то же самое. Спустя столько лет, она не забыла его. Она готова снова встать в его ряды и бороться за него. Умереть для него, за него и во имя его. Навсегда умереть.
Ледяной ветер бьётся об остров. Холодно. Но не для Беллатрисы. У неё в душе снова расцвёл тот огненный цветок, согревавший её, дававший ей силы жить дальше. Этим цветком был он – Лорд Волан-де-Морт.
Беллатриса пристально смотрит за действиями своего господина. Вот сейчас, сейчас он повернётся. Вот сейчас он посмотрит на неё. Он скажет, что она самая верная, самая преданная… Нет, нет! Он снова встал к ней спиной. Сейчас, сейчас он повернётся в профиль. Хочется, хочется что-то крикнуть. Что-нибудь, чтобы он обратил на неё внимание.
Уже темно. Все молчат. Никто не шепчется и не ходит. Всё ждут. Ждут его. Его – Тёмного Лорда. Ночь. Ночь полностью легла на землю и накрыла собой всё живое. Ночь – наш хранитель на сегодня. Она уже упала. В этом сплошном сумраке мы становимся тенями. Тенями и не более. Ночь, кажется, становиться плотнее и она как песок струится сквозь пальцы или как шёлк, медленно скользит по телу. В воздухе висит всеобщее волнение, и никто не нарушает тишины. Ждать. Ждать осталось недолго.
Он поднял в воздух свою левую руку и произнёс холодным голосом:
- Все за мной. Не отставать.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Друг за другом раздалось одиннадцать хлопков. Пожиратели со своим хозяином ушли. Ушли из этого гиблого, вселяющего страх во всё живое, места. Никто не знал, когда они вернутся сюда и все наделялись никогда его больше не увидеть. И многие не увидят его. Они погибнут, сражаясь за Тёмного Лорда. Они погибнут за него, во имя его и ради него.

* * *
«Смотришь нежно,
Ждешь его вниманья.
Чувства те же,
Но не понимаю».

- Как ты могла?! Вы упустили пророчество! – холодный голос разорвал тишину.
- Хозяин, простите… простите, но я сражалась с анимагом Блэком, - залепетала Беллатриса. – Господин, прошу вас, не наказывайте меня,… прошу Вас…
- Беллатриса, ты же знаешь, что ты заслужила это, … не хотелось бы, конечно же, этого делать…
- Господин, прошу Вас, не убивайте меня, - Беллатриса упала к ногам Волан-де-Морта и подобрала полы его мантии. – Прошу Вас…
- Круцио!
Тело Беллатрисы поднялось в воздух на несколько метров, и она закричала от боли. Боль, всепожирающая боль. Через несколько секунд она с глухим стуком упала на пол. Всё повторилось снова. Снова и снова. Боль, боль, боль. Но Беллатриса знала, что заслужила это. Она подвела своего хозяина. Она подвела своего господина. Из-за неё его могли схватить и убить.
Сейчас она понимала, что заслуживает этой боли, что, заслуживает и смерти. В то время, когда было сказано: схватить пророчество и доставить его Тёмному Лорду, она схватилась в битве с членами Ордена Феникса.
Но она привыкла ощущать боль. Беллатриса кричала от ожогов и ран. Все те, кого она пытала за эти многие годы, предпочитали смерть, этим пыткам. Но она не похожа на них. Может быть, в любой другой момент до Азкабана, но не сейчас. Там, в Азкабане она привыкла к этому. Там, она дышала воздухом смерти. Она была готова принять смерть от кого-нибудь другого, но не от него. Не от него. Нет, пусть он лучше пытает её.
Её сердце разрывалось от боли. Хлоп! С глухим хлопком она упала на пол. Волан-де-Морт убрал волшебную палочку в карман своей мантии. Всё, всё! Пытка кончилась. Беллатриса поднялась. Она молчала. Она ждала. Ждала указаний.
- Сейчас воцарится новый порядок, - ледяным голосом произнёс Волан-де-Морт. – Пророчество утеряно. Я разочарован в тебе Беллатриса. Я дал о себе знать в Министерстве, и теперь эти крысы будут охотиться за мной. Теперь начнется новая война. Вторая война, в которой мы обязаны победить.
Беллатриса стояла и молчала. Её грудь вздымалась. Она не поняла слов, сказанных её хозяином.
- Мо соберем оставшихся верных мне. Мы привлечём в число Пожирателей иностранных волшебников, - ледяным голосом сказал Волан-де-Морт и повернулся к Беллатрисе. – Я разочарован в тебе Белла. Ступай. Отправляйся к своей сестре. Ты будешь жить у Малфоев.
Беллатриса молчала. Волан-де-Морт дал знак, что она должна уйти. Она подчинилась ему. Поклонившись ему, она быстрым шагом вышла из комнаты и трансгрессировала в особняк Малфоев.

* * *
«Tell me nothing ever counts
Lashing out or breaking down
Still somebody loses cause
There's no way to turn around».

Беллатриса стояла рядом с большой группой Пожирателей Смерти. Они стояли под пологом Тёмного